Театровед — редкая для глубинки профессия. Это объяснимо, ведь театр есть не в каждом провинциальном городе. Рыбинску повезло — у нас три театра, но пять-семь и даже десять премьер за сезон — маловато, чтобы иметь такого специалиста в штате. И, тем не менее, театроведы в Рыбинске есть.
С автором телеграм-канала «Кинотеатр G», дипломницей ГИТИСа и экс-помощником директора РДТ Еленой Герегиевой мы побеседовали о том, как она не испугалась такой непрактичной профессии, для чего изучает никому не известные пьесы, чем покорил её искусствовед, медиаменеджер и высокий чиновник Михаил Швыдкой и почему акценты на современность не портят «Невольниц» Островского.
До поступления в ГИТИС Елена училась на биофаке. Как вспоминает сейчас, это было сложное время — Питер, приличный вуз, вроде бы всё хорошо, и вместе с тем ощущение, что это всё — очень грустно. Промаявшись пару лет, она ушла с биофака, сдала на 100 баллов ЕГЭ по литературе и зачислилась в ГИТИС. Это было несколько лет назад. Уже через год защищает диплом и счастлива, когда говорит о театре.
Совмещая работу с учёбой, театровед успевает вести телеграм-канал, следит за кинопремьерами, регулярно бывает в театрах и путешествует. Источник такого объёма энергии — не только молодость. Перед глазами Елены хорошие образцы. Неизгладимое впечатление на неё производят преподаватели ГИТИСа. Среди них, например, Михаил Швыдкой — медиаменеджер, телеведущий, эксперт по культуре и искусству, отличный рассказчик.
За время короткого курса он так заинтересовал зарубежным театром студентов, что Елена на этой волне сменила тему дипломной работы. Для неё стало открытием, что пластический театр американского драматурга Теннесси Уильямса так интересен и мало изучен российскими театроведами.
«Белые пятна» в театральном процессе — именно то, что привлекает Елену в профессии. Театр и кино как явление, театральные личности и исторический контекст — это главные интересы театроведа. О связях, которые есть между ними, она пишет в своём телеграм-канале.
Мы говорим о том, что название канала — «ККинотеатр G» — наводит на мысли о кликбейте и намеренной провокации.
— Если вы спрашиваете, значит эта шалость мне удалась. G — это первая буква моей фамилии. О страсти, сексе и отношениях я пишу, когда считаю это уместным в заявленной теме. Например, невозможно было обойти вниманием грудь Юлии Снигирь в фильме «Мастер и Маргарита», ведь телесности там отведено важное место. Я вскользь упомянула эту деталь, а читатели восприняли мои слова как акцент. Это было несколько неожиданным для меня и заставило задуматься о том, какая же она — аудитория моего канала.
Каков он, современный зритель, — этот вопрос задают себе все, кто заинтересован в развитии кино и театра: худруки, сценаристы и режиссёры, продюсеры… Елена делится наблюдениями в этой теме.
По мнению девушки, проблемы театру создаёт его сложившийся образ Предмета Искусства. Ей часто приходится слышать, с каким придыханием говорят о театре люди самого разного возраста. Также она замечает, что многие не ходят в театр, потому что считают, что для этого нужно глубоко погружаться в тему, изучать биографию автора или контекст эпохи. Как театровед и блогер, она убирает этот барьер, потому что уверена, что любой театр — гротесковый, абсурдный — может быть близок, понятен и очевиден простому зрителю.
Так наш разговор переходит к последней премьере Рыбинского драматического театра — спектаклю «Невольницы» по пьесе Александра Островского.
Как могло получиться, что на сцене рыбинского театра классическая пьеса «Невольницы» стала зомби-апокалипсисом? Допустима ли такая свобода почтения в отношении театральных скреп? Эти сомнения до сих пор не отпускают участников театрального сообщества Рыбинска.
— Надо начать с того, что Александр Николаевич Островский был амбассадором Малого театра. Он писал пьесы, точно зная, кто будет исполнять ту или иную роль, но вряд ли предполагал, какие изменения произойдут при постановке пьесы в другом театре. Для меня, скорее, странно слышать, когда звучит: «Невольницы» не такие, как у Островского… А откуда мы знаем, какие они у Островского? То, что каждый режиссёр по-своему работает с материалом, нормально и ожидаемо.
Как поясняет Елена, в спектакле, который поставил Кирилл Солёнов, прослеживается влияние российского сценографа и режиссёра Дмитрия Крымова. Он предлагает зрителю отключиться от всего внешнего и погрузиться в спектакль как в медитацию, чувствуя, наблюдая, но не обдумывая происходящее. Вовлекая пришедших в сценический трип, автор не предлагает конкретных выводов. Смыслы в происходящем на сцене зритель может найти для себя сам. В рыбинском спектакле показаны костюмы с модными современными лейблами? Их можно рассматривать как иллюстрацию быта богатого человека, а можно сказать «ужас-ужас». Но тогда нужно знать, что резкое эмоциональное отторжение — это, почти наверняка, маркер чего-то скрытого и глубокого.
— По-моему, вопросы могли возникнуть к отдельным моментам в игре актёров, но в целом критиковать этот спектакль несправедливо. И вообще, на мой взгляд, быть критиком театра и кино неблагодарная роль. Когда знаешь, сколько труда и переживаний вложено в любую, даже не самую выдающуюся постановку, всякое желание обесценить труд режиссёра и актёров пропадает.
Кстати, «Кинотеатр G» — это как раз взгляд на театр и кино изнутри, он о том, как устроены театр и кино на самом деле.
Беседовала: Надежда Лазарева
Фото: личный архив Елены Герегиевой
